Школа Басе

Т.Соколова-Делюсина

Высший расцвет поэзии хайкай связан с творчеством Мацуо Басё (1644 – 1694), который впервые после Мацунага Тэйтоку создал собственный, отличный от всего того, что было прежде, стиль в поэзии. Разумеется, среди современников Басё было немало поэтов – Уэдзима Оницура (1661 – 1698), Икэниси Гонсуй (1650 – 1722), Кониси Райдзан (1654 – 1716) и др., – которые в своем творчестве двигались примерно в одном с ним направлении, но именно Басё удалось возвести хайкай в ранг высокого искусства, именно в его творчестве произошло превращение поэзии хайкай из словесной игры в средство выражения тончайших и сокровеннейших мыслей и чувств поэта. Причем новаторство Басё основывалось не на отказе от канонов, к чему призывали последователи школы Данрин, а на возвращении к традиции. Полагая, что только на основе глубокого постижения традиции возможно всякое истинное обновление поэтического стиля, Басё обратился к творчеству великих поэтов прошлого – и японских, и китайских. Возникновение школы Басё относится примерно к 1677 году. Его учениками были такие выдающиеся поэты, как Сугияма Сампу (1647 – 1732), Такараи Кикаку (1661 – 1707) и Хаттори Рэнсэцу (1654 – 1707), немало сделавшие для распространения принципов Басё по всей стране.

Басё считал поэзию хайкай средством самопознания, средством обретения истины, средством гармонического соединения природного и человеческого. Главное для поэта, считал Басё, – обрести истинное видение. Он говорил: «Изменения в небесном и земном происходящие – это семена, из которых вырастает поэзия». Основной эстетический принцип Басё, пожалуй, лучше всего выражен в словах: «Душа, достигнув высот прозрения, должна вернуться к низкому».

Басе первым заговорил об «истине хайкай» («хайкай-но макото»): «Истина в том, что ты видишь. В том, что ты слышишь. Чувство, испытанное поэтом, становится стихотворением – именно в этом и заключается истина (макото) поэзии хайкай». Басё же разработал такие основополагающие принципы поэзии хайкай, как саби, сиори, хосоми, каруми, фуэки рюко. Глядя на окружающие его предметы, поэт прозревает спрятанную в их временном обличье истинную красоту, такую ускользающе-зыбкую, что открытие ее всегда влечет за собой чувство легкой печали. Это ощущение поэт запечатлевает в стихотворении, причем выражает его не прямо и открыто, а в виде некоего «избыточного» или «дополнительного» чувства, «послечувствования» – ёсэй. Присутствие в поэтическом произведении этого отблеска вечной красоты, затуманенного легкой печалью, ученики Басё позже назвали «саби».

Саби (перевод этого понятия очень сложен из-за многозначности слова: саби – это, с одной стороны, печаль одиночества, умиротворяющая душу тишина, с другой – патина, то есть налет времени, который придает предмету благородство и таинственную глубину), по существу, является дальнейшей трансформацией эстетической категории югэн. Саби – это чувство затаенной печали, легкой грусти, которое невольно возникает у поэта, когда, вглядываясь в предмет, в явление, он прозревает его вечный истинный смысл, обычно спрятанный глубоко внутри, но на миг проступивший на поверхности и явивший себя взору.

Принцип сиори (некоторые исследователи связывают его с глаголом «сиору» – в старой орфографии «сивору», имеющим значения «повергать в уныние», «заставлять поблекнуть», «сгибать»; другие возводят его к глаголу «сиору» – в старой орфографии «сихору», означающему «увлажнять»), по признанию одного из главных учеников Басё, Кёрая, «трудно выразить одним словом» (что, впрочем, в неменьшей степени относится и к саби, и к хосоми). Сиори – это непосредственное выражение саби в самом стихотворении, в его словесно-ритмической оболочке, это тот налет легкой печали, который непременно должен присутствовать в стихотворении, причем присутствовать не открыто, а в виде «послечувствования» (ёсэй или ёдзё). Различая стихотворения, обладающие сиори и просто «грустные» по содержанию, Кёрай писал: «Сиори проявляется в самом настрое стихотворения, в словах, в выборе приемов. Стихотворение, обладающее сиори, и просто стихотворение о печальном – это далеко не одно и то же. Сиори пускает корни внутри стиха и проявляется в его внешнем облике».

Так же трудно поддается определению и принцип хосоми (это слово семантически связано с прилагательным «хососи» – «тонкий», «слабый» – или «кокоробососи» – «беспомощный», «слабый»). Кёрай указывал на то, что хосоми проявляется в содержании (кокоро) стиха исподволь и вовсе не каждое стихотворение, которое создает впечатление «слабости», «беспомощности», обладает хосоми. Стихотворение обладает хосоми в том случае, когда пробуждает в сердце человека сочувствие, сострадание, когда в нем есть что-то трогательное. Хосоми связано с чуткостью автора, с его умением уловить тончайшие проявления сущности предмета или явления, по ничтожным деталям распознать эту сущность, точно и тонко, с щемящей душу достоверностью, передать ее в стихе, заставив читателя испытать чувство, послужившее толчком к созданию стихотворения.

Фуэкирюко (постоянство и изменчивость) – один из основных принципов поэзии хайкай, сформулированный Басё в последние годы жизни. Фуэкирюко – это ощущение постоянства и незыблемости вечного в непрерывно меняющемся мире, это и незыблемость поэтической традиции, неразрывно связанной с изменчивостью форм.

Еще одним принципом, к которому Басё пришел в последние годы жизни, стал принцип кару ми (легкость). Каруми – это простота, легкость, естественность и убедительность, возникающие на всех этапах стихотворчества, начиная от момента соприкосновения поэта с миром и кончая формой самого стихотворения. Легкость и естественность, возникающие при полном слиянии поэта с природой, выявляются в легкости и естественности словесной оболочки стиха, отсутствии в нем вязкости, громоздкости, ложной многозначительности. В одном из писем Кёрай писал, что каруми – это «подобно тому как смотреть на мелкую речушку с песчаным дном».

Басё еще при жизни был признан лучшим поэтом своего времени, он создал, пожалуй, самую влиятельную школу в поэзии хайкай, значение которой не померкло и в наши дни.